Сокровища Валькирии. Страга Севера - Страница 101

101

— Наркоман? — одними губами спросил Мамонт. Дара отрицательно качнула головой, отняла руку на мгновение раньше, чем появился Кристофер. Он пил что-то наподобие взбитых сливок с какао из высокого стакана для коктейля, делая маленькие и частые глотки. В этом ощущалась жадность сильного голодного и жаждущего человека.

Он не мог стоять на месте, всё время двигался, пока не осушил стакан. Движения его становились энергичными и законченными, он оживал, выбирался из состояния неуверенности, как из трясины. И это его единичное питие не воспринималось как обыкновенная невоспитанность, а создавало впечатление ритуальности, как если бы мусульманин в присутствии христиан стал совершать намаз в положенный час.

— Сколько вы хотите получить за свою интеллектуальную недвижимость? — спросил он, как-то заманчиво улыбаясь. — В долларовом эквиваленте.

У него появилось чувство юмора…

— Меня интересует только металл, и только в слитках, — жёстко ответил Мамонт.

— Понимаю… Так сколько?

— Пятьдесят миллионов. Любая недвижимость в России очень дорого стоит.

— Надеюсь, сюда же входит сумма, которую я предложил в качестве уступки? — В нём просыпалась знакомая Мамонту самоуверенность.

— Нет, мне не нужны ваши уступки, — спокойно проговорил он. — Плюс к этой сумме руководство головной фирмой «Валькирия».

— Но зачем это вам? — изумлённо воскликнул богатенький мальчик. — Впервые вижу человека, который сам выбирает себе такую обузу!

— Мне важно держать ситуацию под контролем, — сказал Мамонт. — Я лучше вас знаю, что такое Россия и что происходит здесь с богатенькими мальчиками через несколько месяцев. Не забывайте горький опыт своего отца.

— Простите, мистер Прист, это ваша жена? — вдруг спросил он. — Вы не представили…

— Да, это моя жена, — с удовольствием ответил Мамонт.

— О, я знаю, как её зовут! — воскликнул Кристофер. — Её зовут мисс Очарование!

— Пусть будет так, — согласился Мамонт. — Не отвлекайтесь, Кристофер. Мы не закончили обсуждения всех проблем.

— Ах да, проблемы, — вздохнул он, глядя на Дару. — Они заключаются в том, мистер Прист, что вы не можете руководить фирмой «Валькирия». Нет, я верю в ваши организаторские таланты, и при некоторых условиях вы бы смогли управлять ею. Уверен, достигли бы колоссальных результатов. Но мои партнёры будут не согласны с вашей кандидатурой.

— Вы обладаете контрольным пакетом фирмы и не имеете веского слова?

— Имею, но это обстоятельство мало что значит, — пояснил Кристофер. — В своём кругу таких, как вы, мы называем плебеями. Простите за скверное слово, но это в самом деле так… У вас чудесная жена!

— Хорошо, — проронил Мамонт. — Когда я смогу получить свой металл?

— Разумеется, в обмен на похищенные материалы?

— Да, за исключением четырёх дискет, которые вам так необходимы.

Кристофер вскочил, заметался по комнате:

— Вы обязаны вернуть всё! И прежде всего дискеты!

— Я ничего вам не обязан, — спокойно сказал Мамонт. — Это вы обязаны выполнить все мои условия. Поскольку мне достаётся лишь уральское отделение фирмы и пятьдесят миллионов золотом, то и вам соответственная часть, я бы сказал, большая. Ну что такое четыре каких-то программы…

— Послушайте, вы умный человек! — воскликнул Кристофер, набирая обороты. — Неужели не догадываетесь, с кем имеете дело?

— Догадываюсь, — усмехнулся Мамонт. — С изворотливым молодым человеком, который стремится любой ценой не упустить своей выгоды.

— Это не мои выгоды!.. Это, если хотите, выгоды будущего человечества! А в данном случае — России.

— Вот как! Любопытно! Фирма работает на будущее человечества, а вы хотите отобрать у меня такой лакомый кусок? Тем более я хочу участвовать в этом!

— Не валяйте дурака, Прист! — закричал Кристофер, багровея. — Берите, что вам дают, и убирайтесь. Вы что, не соображаете, с кем устраиваете торговлю?!

— Как же я могу соображать, если вы всё скрываете? — тоже возмутился Мамонт. — Хорошо, для ваших кругов я плебей, — но я — ваш соотечественник, и это нельзя игнорировать. А вы поступаете со мной, как с местным аборигеном! Хотите состояния войны — пожалуйста. Ваш отец однажды мне говорил теми же словами, как вы. Результат вам известен!

— Не пугайте меня! — отрезал Кристофер. — Да, я сделал ошибку, поступил несколько самонадеянно, не учёл ваших возможностей в России. Я обязан за это всё расплатиться с вами, но вы запрашиваете нереальную цену! Так с соотечественниками не поступают… И вы не учитываете своих возможностей! Я отдаю вам на откуп весь Урал!

Занимайтесь поиском сокровищ легально, применяйте там все ваши насильственные методы. В случае чего я здесь улажу любой конфликт… Но не суйтесь управлять «Валькирией»! Это не вашего ума дело!

— Ах, Кристофер, какой вы эмоциональный мужчина! — с неожиданным восторгом воскликнула Дара. — На вас так приятно смотреть, но раздражение вас не украшает.

Он как-то враз не то чтобы сник, а будто подавил в себе эмоциональную резкость.

— Вы так считаете, миссис Прист?

— Сядьте, прошу вас. — От её голоса по коже Мамонта побежали какие-то горячие, щекочущие мурашки, будто капли расплавленного воска.

Кристофер опустился в кресло:

— Я пытаюсь объяснить вашему мужу очевидные вещи. А он не может понять…

— И я ничего не понимаю, Кристофер, — продолжала обжигать Дара. — Мне нравится ваш темперамент, но поберегите его для другого места.

Он не терял рассудка; он оставался прежним, по крайней мере внешне, и одновременно как бы не мог владеть собой. Это его странное состояние Мамонт заметил ещё там, во дворе дома на улице Рокотова, когда Дара устроила танцы под листопадом. Он и сам, вместе с Кристофером, ощущал что-то подобное и, чтобы не поддаваться очарованию, стиснул кулаки, пытаясь проанализировать, отчего же это происходит. Голос Дары был знаком и привычен, однако в нём появилась некая тембровая окраска, гипнотическая тональность, вероятно, действующая на подсознание, пробуждающая в нём глубинный инстинкт-отклик на зов самки.

101