Сокровища Валькирии. Страга Севера - Страница 44

К оглавлению

— Разве я могу уснуть, пока не вернулся муж? — удивилась она.

— Я работаю.

— Я тоже.

Со вчерашнего дня они говорили только на испорченном английском, что соответствовало языку англоговорящих канадцев.

— Мне нужно снова уехать, — заявил Мамонт. — Выпью кофе, возьму другую машину и поеду.

— Хорошо, милый, — согласилась Дара. — Приготовлю тебе бутерброды с чаем.

— Спасибо, дорогая… И пожалуйста, поменяй номера на зелёном «Москвиче».

— Не беспокойся.

— И ложись, — посоветовал Мамонт. — Я приеду не скоро. Всё будет в порядке.

— Я надеюсь, — спокойно произнесла она. — Над тобой обережный круг Валькирии.

— Это видно?

— Мне видно… Только всё равно будь осторожен.

В шесть утра он подъехал к сталинскому дому на Сущёвском валу. «Жигулёнок» стоял на месте, в окнах на четвёртом этаже было темно. Бородатый наблюдатель спустился вниз лишь около семи, открыл капот, проверил масло в картере, затем прогрел двигатель и поехал. Мамонт пристроился за ним. На улицах уже бушевала автостихия, и двигаться можно было незаметно, не перестраиваясь из ряда в ряд.

Когда «жигулёнок» свернул с Садового на Петровку, всё стало ясно. Бородатый припарковался на улице и вошёл в здание, так знакомое со времён работы в Институте. Через полчаса он вернулся к машине и поехал по знакомому маршруту — в Безбожный переулок, к дому № 16. Здесь жил Зямщиц-старший! Значит, бородатый «обслуживал» отца и сына одновременно! Чёрный автомобиль «Вольво», как было принято, шёл по улицам Москвы в крайнем левом ряду и под сто километров в час. Потасканный «жигулёнок» не имел морального права соваться в этот ряд и нарушать правила, однако служба требовала скорости. Зямщиц подъехал к зданию МИДа на Смоленской площади и вошёл в здание. Бородатый подрёмывал на стоянке автомобилей, припарковав свою машину на противоположной стороне, а Мамонту досталось место на проезжей части возле тротуара. В бинокль хорошо было видно, как он звонит по радиотелефону, время от времени встряхивается, потягивается, разгоняя дрёму, и ест бутерброды, запивая из крышки термоса. Мамонт делал то же самое, правда, ещё приходилось время от времени отказывать желающим использовать его как такси.

В обеденный перерыв Зямщиц куда-то поехал, увлекая за собой сразу двух наблюдателей. Поскольку Мамонт ехал позади всех, то неожиданно обнаружил, что за «Вольво» присматривают ещё из одной машины — «Жигулей» последней модели. Зямщиц тянул за собой целый эскорт! Похоже, Служба взялась за него основательно. На Садовом Мамонту пришлось вырваться и стать впереди машины бородатого. Когда же кавалькада выехала на проспект, Мамонт решил снова перестроиться в хвост старому «жигулёнку» и вдруг заметил, что бородатый не желает этого. После нескольких прыжков из ряда в ряд он приотстал и оказался за машиной Мамонта. Думая, что это случайность, Мамонт ушёл в правый крайний ряд. Дождавшись перекрёстка, включил поворот направо и в зеркало заднего обзора увидел, что бородатый проделал такой же манёвр. Вот это была новость! Непонятно, кто за кем следит!

Кроме того, Зямщиц направлялся совсем уж в неожиданное место — к музею художника Константина Васильева. Мамонт остановился подальше от музея, чтобы посмотреть, как будет реагировать бородатый, однако тот, в свою очередь, выжидал его. А идти на выставку картин следовало обязательно! Интересно, с чем связана внезапная экскурсия Зямщица? Что его интересует конкретно? Мамонт закрыл машину и на глазах у бородатого прошёл в музей. Тот с видом скучающего шоферюги поплёлся следом.

Зямщиц двигался по залам, преследуя какую-то свою цель. Он бегло посмотрел картины из былинного, богатырского цикла, чуть дольше задержался возле полотен, посвящённых Отечественной войне, и наконец нашёл, что искал: как некогда Авега, он сильно взволновался возле холста «Валькирия над сражённым воином». Потом он долго вглядывался в картину «Валькирия», где она была изображена крупным планом в крылатом шлеме. И наконец, увидев картину «Человек с филином», Зямщиц на мгновение вскинул руку, словно попытался защититься. Что-то потрясло его либо напугало. Несколько раз он отходил от полотна и возвращался вновь. Из музея он ушёл с опущенной головой, ничего не замечая вокруг. Мамонт у выхода купил набор открыток-репродукций и направился к своей машине. Бородатый сел в свой «жигулёнок», двое мужчин забрались в «Жигули» девятой модели, и последним погрузился Зямщиц. Но никто не трогался с места. Все ждали, когда стартует «Вольво». Мамонт позвонил Даре и одной фразой сообщил, что ситуация осложняется. Она поняла, что за ним ведётся слежка.

Когда же Зямщиц выехал со стоянки, то стало понятно, что он переживает сильнейшее потрясение. Из великолепного водителя он превратился в «чайника». Метался из полосы в полосу, забывая включать повороты, и в результате влетел в аварию. Мамонт объехал пробку по тротуару и решил избавиться от бородатого «хвоста». Но, что бы он ни делал, «жигулёнок» прочно таскался следом. Ночью уходить было проще — выключил фары, развил скорость и нырнул в какой-нибудь переулок. Сейчас же следовало где-нибудь остановиться и поменять машину. Пусть подежурит возле пустого «Москвича»…

Он свернул с Садового на Ново-Басманную и, заметив впереди здание военной комендатуры, припарковал машину. На пропускном пункте дежурил солдат. Мамонт не владел способностью отводить глаза, просто он достаточно хорошо знал военную службу, и через минуту позвонил домой.

— Дорогая, я в комендатуре на Ново-Басманной. Освобожусь минут через тридцать. Подъезжай за мной, так не хочется на метро…